Пётр Филиппович Сухаревич

Родился Пётр Филиппович Сухаревич 10 января 1900 года в деревне Дорохи, Бельского уезда Смоленской губернии.

В Дорохах Сухаревичи жили очень короткое время - пока глава семейства работал в этой деревне мельником, а потом семья переселилась в деревню Прудня, где и прошли детство и юность юноши. Здесь же родились его младшие братья Иван, Василий, Вениамин и сестра Лариса.

Пётр рос пытливым, любознательным мальчиком. Всё интересовало его, во всё хотелось вникнуть, распознать, потом рассказать сверстникам. Невероятная любовь к людям, и к жизни были его отличительными чертами характера. Отец Петра рано умер, и он стал для младших детей не только братом, но и отцом. Мать свою Петя жалел, боготворил, она была для юноши святыней.

Пётр окончил Монинскую школу и работал в ней до армии учителем. Но учительствовать, долго не пришлось. Началась гражданская война.

29 апреля 1919 года Пётр Сухаревич девятнадцатилетним юношей вступил в ряды Красной Армии. Молодую республику Советов со всех сторон окружали враги, и молодой коммунист Сухаревич сражался на фронте. От рядового красноармейца до командира бригады - такой боевой путь Петра Сухаревича.

После окончания Гражданской войны его товарищи вернулись домой, а Пётр остался служить, он понимал, что молодому государству нужна крепкая и могучая армия.

Поступив на Военно-инженерные курсы в городе Казань, Пётр Филиппович впитывал здесь самые различные знания - от математики, истории, законов развития человеческого общества до специальных военных дисциплин - фортификации, тактики, прожекторного и автомобильного дела. Военно-инженерные курсы давали не только знания, необходимые будущим командирам, но и умение жить и работать в коллективе, подчинять свои интересы общим.

Командование курсов делало всё возможное, чтобы росли и крепли общеобразовательные и специальные знания, повышалась общая культура. Театры, соревнования, состязания эрудитов - всё это было в жизни курсантов. В состязаниях эрудитов от Военно-инженерных курсов обычно выступал Пётр Сухаревич, обладавший природным умом, завидным красноречием, глубокими разносторонними знаниями. Он пришёл учиться, уже имея значительный опыт партийной работы в армии. Его выступления на состязаниях, поражали своей глубокой убеждённостью, и, несомненно, политической зрелостью. В течение тех 25-30 минут, когда длился доклад, в зале стояла мёртвая тишина. А затем, когда Сухаревич с достоинством, неторопливо спускался с трибуны, раздавался гром аплодисментов. Так слушатели приветствовали очевидного победителя состязаний. Все курсанты глубоко уважали Петра. Для всех он был старшим товарищем, добрым советчиком.

Так как Военно-инженерные курсы не были высшим учебным заведением, то Пётр Сухаревич решил продолжить учиться военному делу. Окончив Академию Генерального штаба, он получил диплом инженера-фортификатора.

В начале 1941 года Пётр Филиппович был назначен начальником инженерного отдела 10-й армии. Он руководил на новой Западной границе СССР строительством оборонительных сооружений в Осовецком укреплённом районе и в крепости Осовец. В связи с тяжёлой обстановкой, сложившейся перед войной, в штаб 10-й армии располагавшийся в Белостоке, для оказания помощи военным инженерам в июне 1941 года приехал генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев, командированный из Москвы. Тут и застала его война.

Единой линии фронта в те дни не было. Враг наступал. 10-я армия была вынуждена с боями отступать на восток, вместе с подразделениями отходил и штаб. Оборонявшиеся, нередко оказывались в окружении, попадали в плен. Такая участь постигла начальника инженерного отдела армии полковника Петра Филипповича Сухаревича и генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Михайловича Карбышева.

Во время отступления, отстав от отряда, Карбышев и Сухаревич остались вдвоём. Они шли к Днепру, подвергаясь обстрелам, выдерживая стычки с захватчиками, форсируя реки, прорываясь через заслоны, голодая. Счёт тяжёлым испытаниям вёлся не на часы, а на многие дни.

После месячного скитания по лесам, встретились с выходившим из окружения сапёрным батальоном, который двигался к Днепру и Сухаревич с Карбышевым присоединились к ним.

Из воспоминаний полковника Митрофана Алексеевича Шамшеева:

«Дмитрию Михайловичу с Сухаревичем всё-таки удалось переправиться на другой берег Днепра в районе города Могилёва. Гитлеровцы встретили их миномётным и пулемётным огнём. Карбышева контузило. Сухаревич и один из красноармейцев подняли его и отнесли на руках в колосившееся ржаное поле. Но патруль полицейского отряда заметил их. Отряд прочёсывал местность, искал отставших бойцов Красной Армии, охотился на коммунистов и комсомольцев. Полицаи обнаружили Карбышева, Сухаревича и других воинов, окружили и отправили в гестапо».

Так начался для Сухаревича и Карбышева плен.

С начала августа 1941 года Пётр Филиппович и Дмитрий Михайлович содержались в Остров-Мазовецком лагере. Это было началом горького и страшного пути по фашистским застенкам. Потянулись дни, полные унижения и издевательства.

В лагере еды почти не давали. Истощённых от голода, измученных жаждой людей гнали на разгрузку вагонов, постройку железнодорожных путей, разборку разрушенных зданий. Возвращалось, как правило, гораздо меньше, чем уходило на работу. Людей травили собаками, а изнурённых до предела пристреливали. Ежедневно, в лагере умирало 200 - 300 человек.

Вскоре пути друзей разошлись - Карбышева погнали по другим тюрьмам и лагерям, а Сухаревич остался в этом лагере.

В 1942 году Петра Филипповича привезли в лагерь Хаммельбург, где он снова встретился с Карбышевым. Дмитрий Михайлович познакомил его с подпольщиками, и Пётр Филиппович стал активным борцом против фашизма.

В сентябре 1942 года Сухаревича с большой партией военнопленных старших офицеров перевели в город Регенсбург в рабочую команду № 10113 на фашистскую каторгу в Регенсбургском порту. В этом лагере была создана подпольная антифашистская организация - движение Сопротивление. Организатором движения был полковой комиссар С. А. Сницарь. Этот смелый человек не скрывал от врагов ни своего звания, ни своих убеждений, за что и поплатился жизнью. Но подпольную борьбу с фашистами организация продолжила, а её секретарём стал Пётр Филиппович Сухаревич. Заместителями Сухаревича стали Семён Степанович Калинин и Митрофан Алексеевич Шамшеев. В дальнейшем был создан партком, в который вошли Иван Алексеевич Панфилов и Дмитрий Федотович Маркелов.

Пётр Сухаревич, по определению Шамшеева, являл собой пример опытного, смелого, бесстрашного руководителя.

Он весь ушёл в работу комитета. Ежедневно борцы против фашизма доставали всякими путями информацию о положении на фронтах, из отдельных отрывочных данных составлялась полная картина военного положения. На стенах вагонов, судов писались мелом и углём эти новости, рисовались целые схемы сражений. Всё это предназначалось для советских людей, которые будут разгружать или нагружать вагоны и прочтут правдивое слово. При контактах с людьми из других лагерей им тут же передавались эти сводки...

Сухаревич был мужественным и стойким человеком. Несмотря на жестокий голод, он никогда не говорил о еде и всегда останавливал товарищей, которые начинали говорить о голоде.

В помещении, где спали и жили заключённые, немцы часто устраивали обыски. Переворачивалось буквально всё, тщательно ощупывались все тряпки. Пётр Филиппович Сухаревич в этих случаях сурово и безучастно смотрел из-под своих взлохмаченных бровей на происходящее. Его, казалось, нельзя было вывести из равновесия, заставить возмутиться или проявить чем-то своё неудовольствие.

Когда у него товарищи спрашивали, почему он так равнодушен к этим обыскам, Пётр Филиппович отвечал: «Не хватало ещё, чтобы я этим мерзавцам показывал, что у меня нервы сдали. Их радуют слёзы, рыдания. Я предпочитаю не радовать их, а презирать».

Прошло много томительных месяцев в Регенсбургском лагере. В один из дней конвоиры выстроили заключённых и приказали выйти вперёд Панфилова, Сухаревича и Шамшеева. Им было приказано взять вещи и выйти во двор. Там, за сараем, их передали в руки полиции. Старший полицейский сверил фамилии и сковал их рука к руке кандалами. Заключённых доставили на вокзал и посадили в поезд.

Сухаревич, Панфилов и Шамшеев терялись в догадках относительно причины их отделения от остальных военнопленных. Друзья не знали, куда их везут в грязных вагонах.

Поезд остановился на станции Вюрцбург. Заключённым приказали выходить. Они, по-прежнему в скреплённых между собой кандалах покинули вагон и под конвоем, и взглядами зевак пошли по перрону…

Вскоре друзья увидели деревянные бараки с решётками на окнах и вокруг обнесённые колючей проволокой в два ряда. Это было гестапо города Вюрцбурга.

В камере, в которую доставили товарищей, находилось 15 человек, военнопленные и гражданские. Через несколько дней их перевели в другую камеру, где сидели одни русские офицеры. На ночь им заковывали ноги цепями, спутывали и запирали на замок.

На восьмой или девятый день Петра Филипповича Сухаревича стали вызывать к следователю. Следствие велось очень странно. Создавалось впечатление, что дело друзей решенное, а это - чистая и может быть, не совсем нужная формальность. Всем троим предъявили одно и то же весьма общее обвинение в том, что они занимались антифашистской пропагандой и агитацией, организовывали саботаж и диверсии на производстве, устраивали побеги военнопленных. Это было правдой. Кроме этого, Сухаревичу предъявили обвинение в том, что он бежал и ещё собирается бежать из лагеря.

На шестнадцатые сутки пребывания в лагере, фашисты вынесли приговор: пожизненное заключение в центральном концентрационном лагере Австрии - Маутхаузене.

Маутхаузен, Мордхаузен –

Марш колодников во тьму.

Дантов ад окутан дымом,

День в дыму и ночь в дыму.

В лагере Маутхаузен содержались видные политические деятели - противники фашистского режима из Германии, Австрии, Чехословакии, Италии, Испании, Франции и других стран Европы. Друзья узнали, что из 8 тысяч привезённых из Франции в 1940 году республиканских испанцев здесь осталось около 700 человек. Эсэсовцы не скрывали, что выход из лагеря один - через трубу крематория.

Жадные трубы разверзли жерла,

Чтобы небо и солнце сожрать,

Жгучим пеплом на нас ложится

Уничтоженных жизней рать.

Из разговоров с новыми знакомыми, Сухаревич узнал, что и здесь, в этом логове смерти, обречённые на гибель люди создали подпольную, хорошо законспирированную организацию. Её активисты вели разъяснительную работу среди товарищей по несчастью, оказывали поддержку больным и слабым, добывали и распространяли информацию о фронтовых событиях…

Сухаревич, Панфилов и Шамшеев сблизились с руководителями подполья и включились в антифашистскую деятельность. Крематорий лагеря Маутхаузен, работавший на всю мощность, не успевал сжигать человеческие тела. Начальство лагеря срочно создало команду, которая рыла глубокие ямы, в которых погребали убитых и замученных.

Как долго терпеть мне,

Как долго ему?

Кто смоет кровавый пот наших мук,

Кто слёз отыщет кровавый след,

Кто смерть нашу вспомнит во цвете лет…

25 сентября 1944 года в обеденный перерыв фашисты отобрали для расправы около 130 человек, в основном – советских офицеров, которых задушили в газовой камере, а тела сожгли в крематории. В этот же день принял смерть и полковник Пётр Филиппович Сухаревич, героически боровшийся с ненавистным фашизмом в исключительно сложных условиях неволи. Он меньше всего думал о себе, рисковал, стараясь морально поддержать тех, кто находился рядом.

В повести Юрия Пиляра «Пять часов до бессмертия» написано о Петре Филипповиче, что он был повешен по приказу Гиммлера 25 сентября 1944 года на маутхаузенской виселице и сожжён в крематории.

Уцелевшие в том аду люди, которым Пётр Филиппович показывал пример мужества и стойкости, до последних своих дней помнили его. Петру Филипповичу Сухаревичу не удалось испытать радость Победы, но то, что он погиб геройской смертью вызывает чувство уважения к его подвигу. Ему было всего 44 года.

Спустя полгода принял смерть и соратник Сухаревича Дмитрий Михайлович Карбышев. В ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен в числе других заключённых Дмитрий Михайлович после зверских пыток быт облит водой на морозе. Тело Карбышева было сожжено в печах Маутхаузена. Ему было 64 года. В его честь названа улица нашего города, а также во многих городах России.

О годах, проведённых Сухаревичем в лагерях, мы узнали благодаря воспоминаниям бывшего военного лётчика-истребителя, друга Петра Филипповича, Панфилова Ивана Алексеевича и полковника в отставке Шамшеева Митрофана Алексеевича, которым удалось вырваться из фашистской неволи. А сестра Петра Филипповича, Лариса, с которой вела переписку Людмила Владимировна Кузнецова, рассказала о довоенной жизни брата.

У Сухаревича остался сын Игорь. Внучка Петра Филипповича пошла по стопам дедушки - стала полковником.

Да, у родственников и земляков погибшего героя нет возможности поклониться его могиле, но память о нём никогда не уйдёт за горизонты памяти людской.

На родине Сухаревича в Новосёлковской (Монинской) школе педагогический коллектив и учащиеся делают всё возможное, чтобы не меркла память о земляке. В школьном музее, под руководством педагога дополнительного образования Надежды Николаевны Николаевой, бережно хранятся документы, письма родных и близких, воспоминания сослуживцев, проводятся экскурсии и встречи.

Сохранять память о верном сыне Родины Петре Филипповиче Сухаревиче и быть достойными его славного имени – это главная задача молодого поколения.